Разбудили нас под утро колокола громкого боя - боевая тревога! Столкнувшись с такой своеобразной побудкой, я спросонья ничего не понял, тем более в кубрике, где я спал, стоял полумрак, и только тени матросов, скатывающихся с коечек, мелькали на переборках. Что ни говори, а в училище нас не плохо тренировали по команде 'подъем - отбой'.. Поэтому, сообразив в первые секунды, что я нахожусь не в родной роте, а на боевом корабле, в полете со второго яруса сразу запрыгнул в брюки, затем в ботинки, я вместе с остальными матросами бросился по трапу вверх, успев на ходу схватить остальное обмундирование.
Проснулся окончательно только перед входом в боевой пост гидроакустиков, куда был приписан по боевому расписанию. Остановившись перед входом, я понял, что туда меня не пустят. И не потому, что не хотят, а потому что некуда! Боевой пост на корабле рассчитан на 2-3 человека и по расписанию уже был занят хозяевами: боевым расчетом, который по непонятной мне причине, оказался уже там и в полном составе, хотя времени прошло максимум две - три минуты! Все - таки на боевых кораблях подъем по тревоге был лучше отработан, чем у нас в училище - это первое что мне пришло в голову. Опоздай я в строй в роте по тревоге - и не избежать бы мне 'самоподготовки' после отбоя в гальюне, где у нас постоянно кто-нибудь 'самоподготавливался' из курсантов, в связи с чем гальюн сверкал своей первозданной чистотой и порядком. Уж за этим дежурный наряд следил зорко и видимо поэтому, со сдачей дежурства не было никогда никаких проблем..
Но динамики не переставали рычать и изрыгать команды голосом старпома о дальнейших действиях. 'Строгий' экстренно готовился к выходу в море на боевое дежурство! Высунувшийся командир БП затащил меня на пост и втиснул куда то между приборов, экраны на некоторых светились уже зеленым светом и были готовы к работе. Я только успевал крутить головой, смотря на четкие и слаженные действия матросов, отрывистые команды, четкие доклады:
- Акустик - ГКП! Боевой пост развернут!
- ГКП - акустику! Есть!
- Акустик - ГКП..
- ГКП - акустику..
В этом маленьком, тесном и неудобном помещении, я окончательно понял, что игрушки кончились, началась воинская жизнь! Через несколько часов Большой противолодочный корабль 'Строгий' вышел в Японское море на боевое дежурство. Это было мое первое плавание, в котором я провел почти всю свою практику. Практику, где нас, молодых курсантов и будущих командиров настойчиво учили азам морского дела, стараясь привить любовь к морю и военной специальности всеми возможными способами и методами. И конечно, как жизнь матросов может обойтись без курьезов и комичных случаев? Конечно ни как! И вот вам вторая история из невыдуманных рассказов!
Как я стал 'морским живописцем'
Любовь к рисованию еще в детстве мне привил мой двоюродный дядя, старше меня на семь лет, бывший мне всю жизнь как брат и, к слову сказать, отслуживший раньше меня на КТОФ в подводном флоте. Он же научил меня мальчишкой и курить. До сих пор не могу отвыкнуть от этой дурной привычки, что только я не делал, сколько раз не бросал, даже лечился несколько раз, но нет, не могу бросить.. Поэтому, на флот я пришел курящим и с небольшими навыками рисования, в основном по морской тематике. Рисовал так же, как и курил, всё: морские пейзажи, корабли, чаек над морем, но никогда - людей, так как, скорее всего, бог таланта не дал к портретной живописи. Ну вот не получались у меня лица и все тут, сколько ни пробовал - не получались! Поэтому, когда в сюжете надо было изобразить человека, я всегда уходил от этого, тем более, боже упаси меня нарисовать лицо!
До сих пор я не бросил своей привязанности к живописи. Нет - нет - и напишу картину, но даже сейчас, когда уже появился опыт и есть хоть и небольшая, но художественная практика, я все же стараюсь избегать портретов. Вот с этими- то двумя проблемами я и столкнулся в плавании. Естественно, о выходе в море мы не знали, поэтому и запаса сигарет и папирос у нас, курсантов, не оказалось. Курильщики знают, что такое остаться без табака на неопределенное время: страшное дело! Через два - три дня мы остались без курева и начали потихоньку подвывать! Найти на корабле 'бычки' просто не реально, а 'стрелять' у матросов экипажа мы стеснялись, думали, что и они в таком же положении. На корабле, стоящем у пирса, мы бы решили эту проблему, хотя честно сказать, там и курить то некогда было. Но в море ларьков нет, 'бычков' нет, как нет больших приборок и малых, которые хоть как- то отвлекали от курения, ну нет - хоть вешайся на реях! А курить хочется с каждым часом все больше и больше!
Сидим мы в кубрике расстроенные и переживаем, значит. Тут появляется матросик по второму году службы, наш одногодок - с вахты вернулся. Разделся и упал спать на коечку. Смотрю я на него , уснувшего, на его небольшую наколочку на плече, и в голове начал рисоваться план. А что, если попробовать..
- Парни, - говорю ребятам, - надо найти тушь и иголки, будем живописью заниматься!
- Как это? - ребята сразу и не поняли, что к чему!
- Все сами увидите, вперед и с песней! Будем наколки делать..
Сказано - сделано. Мы быстро нашли инвентарь к 'художественным' работам, и я, связав нитками четыре швейных иголки, приступил прямо в кубрике к созданию животрепещущего произведения. Начал сначала на своих однокашниках тренироваться, благо ни у кого из них еще наколок не было. Да простят меня мои друзья, но то, что я им 'нарисовал' на руках, они носят и по сей день, вспоминая меня не очень литературными словами, наверное. Но тогда для нас это были шедевры! Представьте себе рисунок на тыльной стороне руки, на котором изображен штурвал, внутри которого помещен якорь. Вверху, над штурвалом - силуэт летящего монстра в виде распластавшей крылья чайки, а внизу под рисунком надпись 'КТОФ'. Работа заняла примерно час времени. К окончанию сеанса создания тату, нас уже окружали матросы, присматривающиеся к тому, что мы делаем. И первое, что сказали мне после того, как была поставлена последняя точка на рисунке, это то, что 'надо перекурить'.
Я скромно принял приглашение и не отказался от предложенной беломорины. Покурили вместе с нами и мои товарищи, а тот бедолага с рисунком, отмыв руку от крови и туши, выкурил аж две папироски, довольный и гордый, постоянно разглядывая мое творение на своей конечности! После этого у меня не было отбоя от заказов. Установив таксу в пять папирос за наколку, я уже больше не испытывал нехватки в их отсутствии. Что только я не накалывал на руках, плечах и груди мальчишек, которые садились ко мне для получения клейма! Якоря и штурвалы, солнце и чайки, корабли и почему - то подводные лодки.. Некоторые приходили по второму и третьему разу, благо на теле много мест, куда можно сделать рисунок. С самого начала моей 'живописи', то есть письма по живому телу, меня практически освободили от вахт и других работ, ведь моими клиентами вскоре стали и старослужащие матросы, которые рассчитывались честно и не пятью папиросками, а пачками . Как же, 'на широкую ногу' и в том возрасте уже начинали жить..
Но апогей моего 'творчества' наступил примерно в середине плавания, когда меня на заметку взял старшина одной из команд. Этот случай я не забуду до конца жизни. Вызвав меня к себе через моего командира, он показал мне рисунок из журнала 'Литературная жизнь', каким -то непостижимым образом попавший к нему. На рисунке была иллюстрация к 'Мастеру и Маргарите': ведьма, летящая на метле над ночным городом, да еще к тому же и голая! Господи, еще и лицо Маргариты, обращенное на две трети к читателю! И это все надо было перенести ему на предплечье! Надо сказать, этот старшина был не из робкого десятка - дослуживал свой срок на корабле после дисциплинарного батальона, и осенью исполнялось четыре года его службы. Как уж он угодил в дисбат, я не знаю, но то, что на 'коробке' он пользовался авторитетом среди матросов и старшин, было неоспоримо! Выбора он мне не оставил, сказав чтобы это все было у него на плече в пристойном виде и не позже трех дней!
(продолжение следует)
1 комментарий:
Интересная история!
Отправить комментарий